Английский сеттер

Англи́йский се́ттер (англ. English Setter) — порода собак из группы легавых. Английский сеттер — прямой потомок старых европейских собак, использовавшихся в Средние века для охоты на птиц с сетью. В 17-18 веках, в связи с распространением охотничьего огнестрельного оружия, эти собаки подверглись преобразованию: убыстрился их ход, более красивой стала стойка. Своим современным обликом собаки породы в значительной степени обязаны Э. Лавераку, который, начав свою деятельность в 1825 году, в течение 50 лет изменял и улучшал качества породы путём имбридинга, подбора и отбора. Английский сеттер — наиболее известная и распространённая порода среди сеттеров.

 

 

Рабочий стандарт Английского сеттера

Перевод Андрея Мацокина 

Галоп его машистый, легкий, элегантный; быстрый, но не резкий или рваный, а текучий и плавный, стелющийся близко к земле.

 

Спина сохраняет горизонтальное положение и внешне неподвижна.

 

Перо продолжает линию спины, не вращается, стремится вниз в виде кривой турецкой сабли. При смене направления движения перо может выполнять роль противовеса. При смене скорости положение пера может изменяться – оно приподнимается при замедлении.

 

Голова продолжает линию спины или чуть над ней возвышается. У собак, несущих голову слегка «молотком», этот недостаток считается только эстетическим и простительным, если он компенсируется идеальным положением шеи. Голова подвижна, всегда в поиске запаха, способного вызывать смену направления движения.

 

Поиск английского сеттера представляет собой безыскусственный широкий челнок, позволяющий ему тщательно обыскать предоставленную местность. Натаска позволяет увеличить ширину челнока. Поиск английского сеттера рациональный, не прямолинейный или механический: две крайние точки его челнока соединяются слегка извилистой линией.

 

Стойка. Когда английский сеттер входит в зону распространения запаха, то всем телом опускается всё ближе к земле. Лишь его голова и чутье остаются высоко над растительностью. И вот он тянет в конусе запаха, иногда продвигаясь короткими, быстрыми, прерывистыми перемещениями, как можно более прямолинейно, замедляя свой ход, осторожный и настороженный, со сведенными от крайнего напряжения мышцами – такими, как у крадущихся кошачьих, стремясь приблизиться к дичи вплотную. Если он понимает, что дичи нет, то возобновляет поиск и свой обычный галоп.

Напротив, если английский сеттер уверен в присутствии дичи, он все больше и больше замедляется и застывает на стойке, морда выразительная, глаза сверкают, перо вытянуто в продолжение линии спины, но более высоко поднято и чуть сильнее загнуто, чем во время скачки. Если потяжка до стойки была длинной, стойка может быть высокой - вследствие того, что запах был прихвачен издалека. Напротив, более близкий и неожиданный запах провоцирует гораздо более низкую, близкую к земле стойку. Низкие , крадущиеся, как у кошачьих, движения наблюдаются в особенности на открытой местности, когда английский сеттер опасается стать видимым для дичи. Напротив, при хорошем ветре, в достаточно высокой растительности стойка может быть сделана высоко с едва согнутыми конечностями.

 

Подводка - одна из характеристик породы. Когда дичь скрывается, убегая (или после посыла со стойки по команде ведущего), английский сеттер следует за ней (или приближается к ней) в особенной ползущей манере, концентрируя всю свою волю, чтобы не потерять с дичью связь, стремясь ее блокировать (или указать ее), наподобие кошки.

 

Секундирование английского сеттера - отражение его природы: текучей, гибкой - и часто производится в том же стиле, что и его стойки. 

 

Описание породы Менделеевой Марины Дмитриевной

Славу английского сеттера составил Эдуард Лаверак, а вернее говоря, возникшие к тому времени полевые состязания. Если пойнтер-"король болот", то английского сеттера можно назвать "королем состязаний". У него все к тому данные - бурная страсть, аффектированная стойка и поиск, который тешит глаз своей плавностью и методичностью. Возникнув позже пойнтера (речь о новейшем сеттере), англичане быстро его догнали и больше не сдали - состязания и поныне разыгрываются между двумя этими породами. Это трайлер по существу, а того английского сеттера, которого в данную минуту явно предпочитают наши охотничьи массы против других пород, - можно назвать новообразованием, которому еще далеко до прототипа. Что такое были прежние английские сеттера, покажут два примера. Последним моим английским сеттером в девятисотых годах была вывозная "Каунтесс Аргенторатум" завода Грубера от "Соunt Gleam" и "Rapid Lemon". На первом году Дмитрию Старостину не удалось выработать у ней стойки и единственным достижением сезона оказались для "Каунтесс" набитые коленки от громадного деревянного шара, болтавшегося на ошейнике - она и с ним уходила с поля гонять до вечера; по второму году с ее демонической страстью захотелось позаняться самой - по любому болоту она шла как будто на сухом, никакая топь не отражалась на ее стремительном ходе; только через месяц начала обрисовываться стойка.

От владельца знаменитого французского полевика "Дан-де-сен-Поль" пришлось слышать, что только по третьему полю он приобрел стойку. Это был лучший когда-либо виденный мною английский сеттер. Такой избыток страсти - великолепный запас для состязаний, где всякая собака, как человек на экзаменах, теряет часть своих данных, но только для охоты, конечно, нужно совсем другое...

     Вот эти-то скакуны по стилю чуяния уступают породам ранее описанным - им свойственно обследование обонятельного поля на уровне плеча или немногим выше - что видно на любом снимке английского сеттера на стойке. Но особенно хороши два рисунка английского художника Мура в книге Сабанеева "Легавые собаки" ( "Соврем, англ. сеттер" и "Чемп. Рояль-Сам") - они совершенно правильно передают все особенности стиля породы. У английского сеттера нет никогда задирания носа по пойнтериному. Что еще особенно характерно для английского сеттера - это его   п о л з у ч е с т ь,  ведущая свое начало со средних веков (собаки для охоты с сетью). Английский сеттер делает это настолько убедительно и своеобразно, что заставляет целиком принимать этот стиль, вопреки требованиям к другим породам. Это один из двух признаваемых нами в англичанах стилей.

     Ползучесть идет от инстинкта скрадывания добычи, припадания к земле, приготовления для последнего прыжка. Все это так и сквозит в потяжке англичанина. На стойке же, при фиксировании места нахождения птицы, голова и шея подняты, иногда собака лежит. Это - лежачая стойка. Подчас наблюдается только частичное проявление ползучести - так, есть сеттера, которые ползают и ложатся только по   д у п е л ю.  Ползучесть чаще всего сопряжена с приземистым складом, почему в наше время наблюдается реже. Мы целиком принимаем этот стиль работы  как классический. Собаки кровей питомника С. П. Меча часто обладали лежачей стойкой.

     Второй тип происходит от позднейшего наслоения, внесенного в породу Льюэллином с его более легкими и вздернутыми сеттерами. Теперь преобладают они и, значит, свойственный им стиль: перо, шея и голова в общем на стойке составляют одну линию, иногда все же шея выше спины.

     По плавности хода они немного уступают предыдущему типу, но по быстроте, ширине и скорости движений - они истинные короли состязаний. По правде говоря, английский сеттер в болоте сильно теряет от грязной и обмокшей шерсти. По боровой дичи он стильнее, как бы чувствуя к ней какое-то наследственное предрасположение. Ирландец никогда так не гандикапирован болотом.

     Манеры дальнего уловления эманации у английского сеттера нет. Вместе с льюэллинами явились к нам сеттера с держанием пера выше спины - так работали сеттера Линдеса. Можно добавить, что переходные типы между двумя стилями выражаются в том, что сохраняется или одна лежачая стойка без ползания или наоборот.

 

Описание Сабанеева Леонида Павловича

Английский сеттер (пегий сеттер)

 

В прежние времена, т. е. в половине настоящего столетия, все сеттера везде, не только на материке Европы, считались английскими, но и в самой Великобритании различались лишь разновидности по известным кеннелям лордов, безразлично от местонахождения этих рассадников. Мы знаем, что почти в каждом кеннеле велась своя порода, обличавшаяся чаще всего цветом рубашки, но нередко и формами, что зависело не столько от подбора, сколько от примеси крови какой-либо другой породы собак, о чем говорилось выше. Сеттера, разводимые собственно в Англии, были очень разнообразных окрасов: белого, черного, желто-пегого, красно-пегого, кофейно-пегого, черно-пегого и черно-пегого с подпалинами; были даже и черные с подпалинами, но очень редко (у герцога Норфолькского, по свидетельству Блэна); только нет никаких указаний на красных английских сеттеров, хотя несомненно, что все красные сеттера, привозившиеся в Россию до выставок, т. е. до 70-х годов, были чисто английского происхождения и ирландскими еще не назывались. Затем в некоторых английских кеннелях разводились совершенно особые сеттера, которые имели гораздо более права на название самостоятельной породы, чем современные лавераки, ирландцы и гордоны. Мы имеем здесь в виду уэльских (ллэнидлосских) сеттеров, породу графа Карлейля с париком или чепцом, а также белого черноглазого сеттера*, о которых говорилось в предыдущей главе.

* Может быть, эта порода существует и по настоящее время, по крайней мере С.В.Пенский говорит, что видел в "Фильде" (лет 10 назад) объявление о продаже совершенно белого сеттера с черными глазами.

     Огромное большинство сеттеров на европейском континенте до 60-х годов, даже до начала 70-х были действительно английскими, так как красные и черные с подпалинами встречались очень редко. Только эти английские сеттера имели очень мало общего с современным английским сеттеров, в значительной степени усвоившим тип лаверака. Они имела желто-пегую, реже красно-пегую рубашку или черную; последние иногда назывались почему-то шотландскими. Черно-пегие сеттера были у нас редкостью и вовсе не уважались, так как черно-пегая масть считалась нашими отцами и дедами слишком вульгарною и плебейскою.

    Эти сеттера пятидесятых и шестидесятых годов, в свою очередь, отличались от английских сеттеров тридцатых и сороковых, так как при высоком постанове ушей были уже не так остроморды и имели более выпуклый, прилобистый череп. Но как те, так и другие обладал и совершенно правильными плечами и обыкновенными собачьими, а не кошачьими ногами. Рисунки Беллькруа, изображающие английских желто-пегого и черного сеттеров, доказывают, что даже в конце семидесятых годов во Франции под английскими сеттерами разумелись не одни лавеpаки. Таких желто-пегих сеттеров, как на рисунке 45, было у нас очень много 25 - 30 лет назад.

рис 45. Желто-пегий английский сеттер старого типа (по Беллькруа)

    Что касается черных сеттеров, то у нас они принадлежали к совсем другому типу, чем черные английские сеттера Беллькруа*, именно были приземисты и едва ли не имели примеси водолаза. По блеску шерсти, низко поставленному и малоподвижному хвосту, а главное, наклонности к ползанию эти так называемые шотландские сеттера имели много общего с тою разновидностью, которую Лаверак называет в своей книге сеттерами лордов Оссельстона и Юма: "Черного окраса, наподобие каменного угля, столь же блестящего и глянцевитого, как атлас. Это были длинные, но приземистые собаки, с легкими головами, с могучим и крепким передом, прекрасным задом, кошачьими, сильно согнутыми задними ногами, на прочных ногах с заячьей лапой, но с прямоватыми пальцами. Большого изобилия шерсти у них не имелось, но зато шерсть была превосходного качества и замечательно шелковиста". Там же Лаверак упоминает о замечательных полевых достоинствах собаки этой разновидности Париса, который был при этом "превосходным ретривером". Ниже, в описании своей породы, он говорит, что "упомянутые выше сеттера... очень близки или совершенно одинаковы по своим достоинствам с сеттером-лавераком".

* Эти черные сеттера по своему виду имели большое сходство с вышеупомянутыми белыми черноглазыми сеттерами.

    Весьма вероятно, что порода сеттеров пастора Гаppисона из Карлейля, родоначальников лавераков, произошла от смешения этих черных сеттеров с кофейно-пегою разновидностью из Эдмондкестля, отличавшейся от такой же из Нэуорткестля в той же местности (близ Карлейля, в Кумберленде) неимением парика (чепца), более легким складом и более живым характером. На это указывает их "очень глубокий, широкий и мощный перед; задние коленки у них настолько согнуты, что придают собаке свойственное кошке согнутое положение". Несомненно, что сеттера из Эдмондкестля принимали участие в образовании лавераков, и вполне возможно, что последние две разновидности из Кумберленда существуют по настоящее время, так как они были еще в семидесятых годах*.

* Rawdon Lee говорит в своей книге о породе английских сеттеров маркиза Бредальбана, называемых balloch'скими, и выражает мнение, что ими пользовался Лаверак, а позднее и Левеллин, бывший весьма высокого мнения об их полевых качествах. Это были красно-крапчатые или голубо-крапчатые (red-marbles и blue-marbles) собаки, длинные и низкие, с широкою костью И красивыми, но весьма короткими головами. Их особенность заключалась в очень густой псовине с подшерстком, как у породистого колли. Уборная псовина была мягка и шелковиста. Эти сеттера отлично работали в поле верхним чутьем, с поднятыми головами.

    Эти две разновидности английских сеттеров более всех других напоминали старинный тип сеттера, самый близкий к спаниелям, широкогрудый, приземистый и еще не лишенный своего ползучего, крадущегося хода или поиска*.

* 3амечательно, что едва ли не самый первый сеттер, привезенный в Россию (в 1343 или 1844 г.), именно Гроус Храповицкого, имел много общего с лавераками. По описанию С.В.Пенского, Гроус был черно-пегий и отличался от современных представителей породы (в России) тем, что у него "уши были повешены низко и одеты шелковистой, длинной шерстью; морда была совершенно тупая. Складом он обладал сильным, но менее легким, чем у его петербургских современников, так что многие подозревали в нем примесь крови ретривера".

   Я нем, конечно, не было и не можно быть примеси пойнтера фоксхоунда или борзой, а потому Лаверак был отчасти прав говоря, что не может быть, чтобы сеттер образовался от помеси спаниеля с пойнтером. Но он противоречит самому себе, говоря далее о вырождении сеттеров, главным образом от беспорядочного и безрассудного скрещивания и несоблюдения чистоты крови". Непоследовательность с его стороны видна также и в том, что он, намереваясь держаться типа спаниеля, остановился на синих бельтонах, а не на сеттерах кофейной или кофейно-пегой масти*, характеристичной для спаниеля.

* R.Lee высказывает мнение, что кофейно-пегие сеттера способнее других к полевой работе, и приводит в пример собак барона Doveridge, которые хотя и не особенно красивы, но нестомчивы, очень чутьисты и тщательно обыскивают местность.

    Однако сеттер, даже в самых чистопородных разновидностях, о которых было сказано выше, вовсе не есть "усовершенствованный спаниель", как заявляет о том Лаверак. Все эти карлейльские сеттера и блю-бельтоны, несомненно, заключают в себе примесь водолаза. Иначе трудно объяснить, каким образом у спаниеля явились тупорылость, низко поставленное ухо, очень густая и обильная псовина, особенно на хвосте. Водолаз же увеличил и рост этих лежачих собак. Кроме того, предки лавераков, несомненно, заключали в себе примесь черно-пегих сеттеров с подпалинами, родоначальников современных гордонов, которые до 60-х годов были большею частью черно-пегими.

    R. Lee упоминает еще о двух разновидностях английских сеттеров, не указанных другими авторами. В окрестностях Crosthwayt'а в Вестморленде он встречал маленьких черных сеттеров (менее 40 ф. весом) с сравнительно короткою псовиною, обладавшими, однако, быстрым ходом, великолепным чутьем и большою выносливостью, притом легко дрессировавшимися. Lee полагает, что они встречались и в Уэльсе, но вымерли вследствие кровосмешения. На севере Англии Lее видел бледно-красных сеттеров с раздвоенным носом. Владелец считал их лучшими в свете, хотя их трудно было дрессировать. Замечательно, что эти двуносые сеттера никогда не приносили более 2 - 3 щенков.

    Из сказанного выше видно, что в Кумбеpленде с давних времен существовали сеттера, очень сходные с лавераками, что не раз подтверждается самим Лавераком. Таким образом, не было никакой надобности вести породу от одной пары, и можно только объяснить эту странность тем, что теория Ноева ковчега была idee fixe упрямого англичанина. В этом отношении он, впрочем, сходила со многими современными ему лордамизаводчиками и даже многими нашими псовыми охотниками, ревниво охранявшими свои псарни от посторонней крови, которой не доверяли, и считавшими постыдным пользоваться чужими производителями. Участь всех "собственных пород" чистых кровей известна: они приобретают определенный тип, достигают кратковременной славы, затем исчезают почти бесследно от вырождения и тесно связанных с ним болезней. Немногие уцелевшие экземпляры служат лишь в качестве чистокровных собак для улучшения псарен менее щепетильных владельцев.

    В сущности, Лаверак был такой же самодур и невежда, как и упомянутые лорды и бары первой половины XIX века. Но наши деды были всегда против кровосмешения и прибегали к нему только в крайности. Лаверак же, очевидно, составил себе целую теорию, основанную на укреплении признаков посредством скрещивания самых близких родственников - сестер и братьев.

    "Существует, по-видимому, - говорит он, - закон природы, которого мы постигнуть не можем. Каким образом буйволы (т.е. бизоны) в прериях Северной Америки и стада диких животных в Южной Африки, да и все решительно твари: птицы, звери, насекомые, рыбы, пресмыкающиеся и пр. - воспроизводят каждый свой вид с неизменными и определенными характеристическими признаками, никогда не прибегая к скрещиванию с другим видом? Этот закон природы и навел меня на мысль следовать ему и перекрещивать или вести породу в ней самой выход из моей собственной породы"*.

* Э. Лаверак. "Сеттер". Перевод С.М...ского. М., 1890, стр. 42. Брошюра написана Лавераком в 1872 году; умер он в 1877 году.

    Эта тирада обличает наивность и полное зоологическое невежество Лаверака и сама по себе во всех своих частях совершенно нелепа. Можно ли сравнивать дикий вид, размножающийся естественным путем, с породою домашних животных, разводимых человеком! Какой это непостижимый закон природы, в силу которого все животные, тем более стадные, не имеют надобности скрещиваться с другим видом? Что, наконец, удивительного в том, что при таком условии животные неизменно передают потомству свои характеристичные признаки? Вероятно, Лаверак просто хотел сказать, что кровосмешение, т. е. скрещивание самых близких родственников, у всех животных составляет самое обыкновенное явление. Да, это верно, но только относительно животных редких, а никак не часто встречающихся, тем более стадных. Собаки, как известно, размножаются очень быстро, и через три года легко можно иметь более десятка сук и достаточное число кобелей, не состоявших в самом близком родстве с первыми. Но тот, кто желает вывести свою породу, должен сначала сбывать или уничтожать только бракованных и порочных собак. Вообще вывод собственной породы не может совмещаться с торговлей, что очень хорошо понимали старинные английские лорды и русские вельможи, считавшие продажу собак позором: их или дарили, или вешали и топили.

    История лавераков, как и их родословная, довольно туманна, и Лаверак едва ли не умышленно умалчивает о многом важном, старчески болтая о давно известных пустяках или подвигах некоторых собак. Из книги его трудно понять, составляли ли синие бельтоны только его породу или они велись самостоятельно другими охотниками*, о которых Лаверак говорит (в 1872 году) как о покойниках. Известно, что его порода происходит от блю-бельтонов пастора Гаррисона из Карлейля Понто и Олд Молл, приобретенных в 1825 году. Синими или голубыми бельтонами называлась порода сеттеров в мелких черных пятнах и крапинах, которые от соединения черных и белых волос получали синеватый оттенок. По описанию, блю-бельтоны были очень сходны ладами с кофейно-пегими сеттерами из Эдмондкестля. Велись они будто (Гаррисоном) в чистоте в течение 35 лет, т.е. с конца прошлого столетия.

* Ibid, стр. 29. Именно маркизы Бредальбан и Бют, герцог Аргальский и Hортумберлендский.

    При внимательном анализе родословных, приложенных к книгам Лаверака и Гюг Дальзиеля, прежде сего являются сомнения в чистокровности собак Гаррисона, в продолжительности существования породы лавераков и в верности их родословных. Затем из них же можно усмотреть, в чем заключался главный из секретов ведения породы, о которых Лаверак находил преждевременным сообщать, и, наконец, нетрудно объяснить себе причину вырождения породы.

    Из прилагаемой родословной Фреда 2-го видно, что родоначальники лавераков Понто и Олд Молл были вовсе не блю-бельтоны, а первый черно-серый*, вторая - серебристо-серая. От этой пары родятся черно-пегий сыновья и внуки и красно-пегий дочери и внучки, наконец, черно-пегий с подпалинами правнук. Настоящий же блю-бельтон (Стинг) получился лишь в 6-м поколении. Таким образом, мы видим на первых порах полное смешение 5-6 различных мастей. Такая разномастость ясно доказывает не чистокровность родоначальников и неумелый подбор производителей.

*Во французском переводе юг Дальзиель Понто назван серо-пегим blanc et gris. Кроме того, в родословной Фреда, Джет 1-я и Кора названы черно-пегими с подпалинами, а в русском переводе черно-пегими без подпалин.

    Из родословной Даша 2-го, который был первым из лавераков записан в английскую родословную книгу (под N 1341), т.е. уже в шестидесятых годах, видно, что он принадлежит только к шестому поколению. За 40 лет, с 1825 года, должно было быть не шесть, а по меньшей мере 10-15 поколений и что-нибудь одно: или в родословной пропущено несколько поколений, или во всех поколениях скрещивались старые производители, или, наконец, что вернее всего, порода ведется не с 1825 года, а лет на 10-15 позднее.

    Родословные лавераков до середины шестидесятых годов, т.е. до тех пор, пока они не стали заноситься в Студ-бук, возбуждают очень мало доверия и много сомнений, так как трудно разобраться в огромном количестве Дашей, Роков, Беллей, Молл и Джет, без всяких обозначений. Кличку Джет Лаверак давал не только сукам, но и кобелям (см. родословную Коунт-Говарда).

    Из родословной Даша 3-го видно, что его дед с отцовской стороны Стинг и бабка со стороны матери Белль 2-я были продуктами кровосмешения братьев и сестер в четырех поколениях. То есть отец и мать, дед и бабка, прадед и прабабка, прапрадед и прапрабабка Стинга и Белль были братьями и сестрами, хотя быть может и не однопометниками.

    Такое кровосмешение противоречит давно известным если не законам, то правилам зоотехнии и обличает полное невежество Лаверака, который настойчиво следовал своей теории пары. Для упрочения определенных признаков породы дозволяется скрещивать отца с дочерью, деда с внуком, мать с сыном, бабку с внуком, но только не брата с сестрой. В этом и лежит причина в вырождении лавераков, которые бы, надо полагать, исчезли еще ранее, если б Лаверак не подмешал в сороковых годах к своей породе кофейно-пегих сеттеров из Эдмондкестля. Из письма его (в 1874 году) к мистеру Ротвелю*, которого очень смутило появление у лавераков кофейно-пегих щенков, видно, что им подмешана кровь этих сеттеров 30 лет назад и что щенки выкинулись в деда - Прайд оф зи Бордер, который был кофейно-пегим. Однако в родословной Коунт-Говарда, помещенной у Гюг Дальзиеля, Прайд оф зи Бордер значится сыном Даша 2-го (N 1341) и Белль 2-й, прямых потомков Понто и Молл!

* См. книгу Веро Шо.

    Из другого письма Лаверака к Ротвелю мы узнаем, что упрямый "джентльмен из Манчестера", как называл Лаверака Идстон (псевдоним Томаса Пирса*), в 1874 году должен был вторично убедиться в несостоятельности своей теории кровосмешения и едва не лишился всех собак своей псарни от чумы и прочих болезней, оставшись при двух старых собаках - Принце и Коре, "которая, пожалуй, окажется чересчур старой и бесплодной".

*А не Стонехендж, как полагает И.Е.Забельский к примечании к переводу книги Лаверака.

    Таким образом, Лаверак на закате дней своих был свидетелем вырождения породы, созданной пятидесятилетними трудами, и справедливых нападок на все после кратковременного увлечения его блю-бельтонами. Даже крапчатая масть, самая характеристичная для лавераков, по-видимому, доказывает это вырождение. Предположение это имеет следующие основания: первый блю-бельтон сине-крапчатый Стинг произошел (см. родословную Даша 3-го) от четырех последовательных скрещиваний братьев с сестрами, преимущественно черно-пегой масти, т. е. от четырех кpовосмешений. Такая чеpно-кpапчатая масть свойственна только очень кровным фоксхоундам. Наконец, она составляет характериетичную масть для совершенно выродившейся породы русских гончих, известной под названием арлекинов или разноглазых.

    Недостатки экстерьера лавераков и самого метода ведения породы неоднократно осуждались известными знатоками собак. Самыми видными противниками увлечения сине-крапчатыми сеттерами были Индстон, автор книги "The Dog", и знаменитый Стонехендж, редактор журнала "Field", авторитетность которого во всем, что касается кинологии, и подлежит никакому сомнению, хотя он и не имел собственного кеннеля. Это был высокодаровитый, научно образованный человек, изучавший зоотехнию не на псарне и не на конюшне у егерей и жокеев. Его сочинения о собаках считаются классическими, а описания пород по своей точности образцовыми.

    Стонехендж всегда восставал против особенностей сложения кровных лавераков: косых плеч, сильно согнутых коленок, широкой распахнутой груди* и бочковатости ребер - особенностей, которые, благодаря его влиянию, в большей или меньшей степени исчезли со смертью Лаверака. Точно так же не одобрял он чрезмерного обилия псовины, слишком теплую шубу лавераков и их тяжелые, длинные и неподвижные хвосты. Действительно, прежние лавераки большей частью волочили на поиске хвост, почти вовсе не двигая им**. Стонехендж прямо утверждал, что собака, машущая хвостом, всегда чутьистее собаки, несущей на поиске хвост неподвижно, на манер волка или лисицы.

*Очень странно, что теперь некоторые русские поклонники лавераков авторитетно утверждают, что последние никогда не отличались распахнутой грудью и бочковатостью ребер. 
** Современные лавераки отличаются значительно более подвижным хвостом.

    Это мнение может показаться парадоксом, но нет сомнения, что между подвижностью хвоста и силою чутья существует некоторая связь, которая объясняется тем, что вся кое ощущение всегда выражается у собаки соответственным движением хвоста, будет ли это чувство удовольствия, страха или неприязни. Хвост собаки - это ее барометр. Но Стонехендж упустил из виду, что чрезмерно тяжелый хвост не может быть подвижным, особенно у скачущей собаки, для которой он служит рулем. Поэтому чем быстрее поиск легавой, тем менее подвижен ее хвост; наоборот, у немецких легашей и у спаниелей-бассетов колебания хвоста до того часты, что для того, чтобы он не обивался в лесу, необходимо его обрубать. Пойнтера же в этой операции вовсе не нуждаются, но у них хвост мускулист и не имеет уборной псовины, а потому он никогда на поиске не висит, как у сеттеров с тяжелым длинным хвостом; мокрохвостые лавераки, а иногда ирландцы на поиске в болоте имеют весьма жалкую фигуру. Таким образом, неподвижность хвоста кровных лавераков обусловливается чрезмерной длиной и тяжестью хвоста, длиной, вовсе не соответствующей их приземистости и кошачьему ходу. Весьма вероятно, что этот недостаток, равно как и чрезмерное обилие псовины, как мы говорили выше, происходит оттого, что предки лавераков имели значительную примесь крови водолазов*.

    Тем не менее оригинальные масть и склад лавераков и соединении с выносливостью и полевыми достоинствами произвели при первом появлении этих собак на выставках и полевых испытаниях сильную сенсацию в английском охотничьем мире. Лавераки быстро вошли в моду, и цены на них поднялись в значительной мере. Это увлечение новой породой, резко отличавшейся от других сеттеров, продолжалось и Англии лет 15-20, до конца семидесятых годов, и кончилось уже после смерти самого творца породы, когда вполне обнаружились как вышеупомянутые недостатки сложения лавераков, так и их вырождение.

* Что лавераки заключали кровь не одних кофейно-пегих эдмондкестльских сеттеров, но и нэуорткестльских с чепцом, обличающим примесь водолаза, доказывается свидетельством Е.Д.Артынова, который выставлял в Москве полнокровного лаверака этого последнего типа.

    Это вырождение сказалось со стороны внешности в измельчании собак, карикатурности их склада, отчасти в самой масти. Чистокровные лавераки были подвержены чуме и болезням, трудно выращивались и выкармливались, недолговечны и вместе с тем нередко очень прожорливы. Лаверак говорит совершенную правду, называя их "лучшими едоками в свете"*. Hо эта прожорливость доказывает лишь слабость организма, плохо усваивающего пищу, и почти всегда соединяется с глупостью. Кроме того, все кровные лавераки очень нервны, раздражительны, имеют скверный характер и злобны; боязнь выстрела встречается у них чаще, чем у других легавых; самая стойка лавераков нередко доходит не только до столбняка, а принимает какой-то эпилептический характер: собаке делается дурно, она шатается, и случается, что, опомнившись, вместо того чтобы поднять дичь, со страхом убегает к ногам охотника.

* См. русский перевод, стр. 42.

    Тем не менее большая часть английских сеттеров различных заводов успела смешаться с лавераками. Нельзя не признать, что эти скрещивания послужили им на пользу и улучшили их внешность. В свою очередь, чистокровные лавераки сделались большою редкостью и сохранились у немногих заводчиков, в том числе у Робинзона, наследовавшего псарню Лаверака*. Но это уже жалкие остатки знаменитой породы. Судья Shirley в отчете о выставке 1889 года в Олимпии говорит, что "выставленные родственником Лаверака Робинзоном два полнокровных лаверака являли собой живой пример полного вырождения". Быстроте вырождения способствовало то обстоятельство, что большая часть лавераков и все самые лучшие увозились в Америку.

* Лаверак умер в 1877 году, и Робинзон, приходившийся ему дальним (?) родственником, был вместе с тем, по-видимому, его компаньоном. После смерти Лаверака осталось только пять собак: Blue рrince, Blue Rock, желто-пегая Cora, Blue Belle и Nellie (или Blue Cora); последние две - сестры. Принц, Белль и Hелли, по словам R.Lee, были тайком проданы псарем до смерти Лаверака Bowers'у за 100 фунтов, и Робинзону достались только две собаки (Blue Rock и Cora). Об участи лавераков Bowers'а ничего не известно (?).

    Разочарованию в лавераках много способствовали полевые испытания, вскоре принявшие характер состязаний в быстроте поиска. Полукровные собаки, как более легкие, стали брать верх над чистокровными. Из этих легких, или улучшенных, лавераков особенною известностью пользуются после смерти Лаверака и до последнего времени так называемые левеллин-сеттера по имени заводчика Пюрселя Левеллина (близ Шрюсбери). Hо последние не составляют особой породы, как думают некоторые, даже не могут назваться разновидностью, потому что вовсе не имеют своеобразного сложения, только им присущего. Таких неполнокровных лавераков можно найти у очень многих заводчиков, и своею известностью левеллин-сеттера обязаны главным образом победами на полевых испытаниях.

    Левеллин (Purcell Llewellyn) начал заниматься английскими сеттерами лишь с 1870 года. До этого времени он, по R.Lee, держал сначала черных с подпалинами сеттеров, затем перешел к ирландским, которые тоже его не удовлетворили. Он приобрел от Лаверака четырех чистокровных собак, трех от Ольд-Блю-Даша (1341) и Моль III (черно-пегой в подпалинах) и одну от того же Даша и Лилль, из коих Коунтесс и ее полусестра Hелли считались чудами сложения и были непобедимы в поле. Впоследствии он приобрел от Гарта суку Daisy и вывез несколько замечательных чистокровных лавераков, особенно сук, побеждавших на выставках (Фантом, Поцль, Принцес).

    Но все-таки он не мог вести породы в чистоте и должен был впустить постороннюю кровь, именно Дэна (Dan) манчестерского заводчика Стеттера (Statter), знаменитого победителя фильдтриальсов, и сестры его Доры. поэтому левеллиновские сеттера называются иногда ден-сеттерами. Они были легче и выше настоящих лавераков, но между ними нередко выраживались типичные, тяжелые и приземистые собаки. Вообще же левеллин-сеттерами назывались сеттера с преобладанием крови лавераков, но имевшие тип Дэна. Большинство их были триколорные, т.е. черно-пегие с подпалинами, - масть, нередко встречавшаяся как у кровных лавераков, так и у стеттеровских сеттеров, имевших, хотя сравнительно в отдаленное время, примесь гордонов. Поэтому мнение, что Левеллин подмешал к своим собакам кровь современных гордонов, ни на чем не основано, тем боле что последние всегда считались в полевом отношении ниже других сеттеров и уже никаким образом не могли придать сложению большую легкость.

    Таким смешением со стеттеровскими сеттерами Левеллин укрепил организм чистокровных лавераков, расслабленных и изнеженных от ведения породы в близком родстве. Его собаки значительно легче выкармливаются и выращиваются, менее подвержены эпидемическим заболеваниям и обладают более мягким характером. Но главные преимущества их заключались в более правильном сладе, лучших ляжках, которые у лавераков были слабоваты, в более быстром поиске и превосходном чутье, вследствие чего левеллиновские сеттера еще при жизни Лаверака начали одерживать верх на выставках и полевых испытаниях, а в восьмидесятых годах окончательно вошли в моду как в Англии, так и в Америке и стали предпочитаться чистокровным лаверакам. В последнее время они на выставках уже не первенствуют, но продолжают брать призы на фильд-триальсах*.

*На апрельских испытаниях Кенелль-клуба в 1894 году две собаки Левеллина взяли вторые призы (Rosa Wind'em и Jessie Wind'em) и одна - первый приз на испытания для сеттеров всех возрастов (Daрhne).

    В сущности, как было сказано, собаки Левеллина ничем не отличались от полукровных лавераков других заводчиков: Кокертона, Стеттера, Армстронга и др., и успех их объясняется только удачным подбором производителей*. Вслед за Левеллином все стали выводить легких сеттеров с красивою внешностью. Современный английский сеттер много элегантнее лавераков семидесятых годов; объем груди значительно уменьшился, собаки сделались более растянутыми и менее компактными; плечи и коленки стали более прямыми, кроме того, они беднее одеты, и самая псовина их пряма и гладка, почти без всякой волнистости.

* О происхождении породы Левеллина мы говорим здесь со слов Е.Д.Артынова, написавшего большую заметку о леуэллин-сеттере. Однако у Rawdon Lee, очень подробно останавливающегося на деятельности Левеллина, о Дэне не упоминается, а говорится, что левеллин-сеттера происходят от скрещивания чистокровных лавераков с Old-Slut Vincent Corbet'a и Rhoebe Statter'a. Стонехендж же называет сеттеров Левеллина дэн-лавераками, потому что они происходят от скрещивания Дэна или его сестры с чистокровными лавераками.

    Но, как это всегда бывает, одна крайность вызывает другую противуположную. На полевых испытаниях требовался главным образом быстрый поиск, а на выставках второстепенные, чисто эстетические подробности предпочитались существенным, т. е. рабочим статям. На первом плане стояли красота головы, качество псовины и красивый, притом непременно модный окрас. Не так давно была в моде сине-крапчатая рубашка, и все черно-пегие и желто-пегие сеттера не получали никаких призов: покупатели требовали крапчатых собак, и заводчики поневоле подчинялись спросу и старались выводить таковых, не заботясь о ладах. Теперь блю-бельтоны выходят из моды, и в спросе желто-пегие сеттера, к которым давно бы следовало вернуться.

    В течение 20 лет с лишком Левеллин уже не подмешивал более никакой посторонней крови, и тип его сеттеров R.Lee считает вполне установившимся.

    Различия в требованиях, предъявляемых к английскому сеттеру, как и другим английским легавым, на выставках, полевых испытаниях и самими охотниками имели результатом деление их на собак выставочных, собак для состязаний и полевых, или красавчиков, скакунов и работников, при чем число последних все более и более уменьшается. Общий же уровень английских сеттеров при псарном их воспитании сильно понизился. Выставочные имеют только красивую внешность; их откармливают, расчесывают и холят, не заботясь ни об их моционе, ни дрессировке и натаске. Неудивительно, что эти холеные красавцы вырастают тщедушными, бесчутыми, что они подвержены болезням, в особенности чуме, боятся выстрела. Победители фильдтриальсов не отличаются красивою внешностью: они лещеваты, длинноноги и хотя имеют более быстрый галоп, чем прежние сеттера, но скоро утомляются, т. к. стали менее выносливы. Тонкость чутья их не увеличилась, а скорее уменьшилась и совершенно не соответствует быстроте поиска. Современные английские сеттера стали часто проноситься мимо дичи или натыкаться на нее в упор. Даже победители первых полевых состязаний, например знаменитый Ренджер (Ranger), не имели дальнего чутья: знаменитая его стойка вверх ногами, которою многие наивно восторгались, только подтверждает это. Известно, что этот кобель, наткнувшись на полном скаку на целый выводок куропаток, не мог удержаться и перекувырнулся на спину, вытянув голову по направлению к птицам, и даже не пошевельнулся, когда они взлетели.

    "Английский сеттер, - пишет между прочим Гюг Дальзиель, известный автор книги о собаках, - не только не улучшается, а ухудшается... Прежний тип встречается все реже и реже... Однопометники совершенно непохожи друг на друга. Очевидно, он сделался объектом различных неудачных экспериментов: у одних тяжелая голова гордона, у других узкая голова ирландца, третьи даже напоминают колли (шотландскую пастушью собаку)... Один известный собаководчик пишет Дальзиелю, что на это скрещивание указывает очень длинная шерсть и вислость хвоста, который сделался тяжелым и неподвижным. Е.Д.Артынов совершенно справедливо замечает, что в смешении разновидностей английского сеттера и лежат причины разнокалиберности пометов и совершенно неожиданных сюрпризов в виде полукровных потомков.

    В конце концов реакция против кошачьих ладов лавераков привела, однако, к неожиданным и весьма нежелательным результатам. Кровь лавераков расплылась в массе различных английских сеттеров, в сущности очень мало послужив к их улучшению; чистокровные лавераки стали редкостью и, вероятно, вскоре совершенно исчезнут. Не так давно название "лаверак" было синонимом английского сеттера, как гордон - синонимом черного сеттера с подпалинами, точнее, шотландского. Теперь лавераков нет, как нет и гордонов, а существует только пегий английский сеттер с большею или меньшею примесью крови лавераков.

    Вырождение английских сеттеров признается многими английскими авторитетами, как, например, известным судьею этого отдела Джорджем Лоу. В своей статье, помещенной в "Sрorting Life" конца 1894 года, он обращает внимание на упадок английских сеттеров и объясняет причины низкого уровня современных собак этой некогда знаменитой породы на выставках. Он говорит совершенно основательно, что английские сеттера утратили свой тип вследствие того, что самые чистокровнейшие сеттера-лавераки, не имевшие примеси других пород, перемешались с другими разновидностями английских сеттеров в жилах которых текла кровь собак неблагородного происхождения. Хотя большинство современных пегих сеттеров имеет в своих родословных известных производителей питомника Лаверака, но настоящие лавераки сохранились будто только у Пилькингтона и Гартлея. Это утверждение Лоу требует доказательств, так как весьма сомнительно, чтобы Пилькингтон, имевший кровь лавераков с 1861 года, в том числе Даша III, сына старого Даша (1341), мог вести породу в чистоте. Точно так же, по словам R.Lee, у Гартлея ведутся собаки породы Кокертона (см. далее), т.е. нечистокровные лавераки, именно от Lune Belle Кокертона.

    В безалаберном смешении лавераков и их исчезновении Лоу обвиняет Кеннель-клуб. После смерти Лаверакоа обнаружились некоторые неисправности в родословных его собак, и было доказано, что Лаверак изредка пользовался кровью северных разновидностей, имевших общее происхождение с его породою. Это дало повод Кеннель-клубу объявить, что лавераки не могут считаться чистокровными сеттерами, и этим сравнять их с прочими многочисленными разновидностями. Заводчик, вместо того чтобы придерживаться крови и типа настоящих лавеpаков, начали под предлогом улучшений мешать их с другими сеттерами сомнительного происхождения.

    Лоу утверждает, что Лаверак предвидел, что так должно было случиться, и говорил ему и Лорту еще в 1873 году, что такие скрещивания неминуемо повлекут за собою вырождение расы, так как будто ни одна порода сеттеров не была так перемешана с пастушьими собаками, гордонами, спаниелями и ретриверами, как английская. Лаверак сообщал Лоу, что хотя он и прибегал к крови старинных северных рас, в кровности которых был вполне уверен, но что пускал эту кровь в свою породу только уже сильно разбавленною кровью своих сеттеров. То есть он выбирал в производители - пускал в породу - не полукровных, только что полученных вымесков, а таких отборных собак, которые заключали уже небольшую примесь другой породы. Это, в сущности, та же теория ведения породы, которой придерживаются овцеводы, допускающие в стадо производителей, имеющих лишь 1/7 долю чужой крови, выбранной для улучшения породы.

    Основное правило зоотехнии говорит нам, что для того, чтобы достигнуть каких-либо намеченных результатов, необходимо, чтобы при скрещивании по крайней мере одна сторона была чистокровной, т. е. велась бы в чистоте, сама в себе, определенное число лет и закрепила свои признаки. Если же скрещивание производится между нечистокровными животными, то результаты бывают самые плачевные и получаются совершенно неожиданные продукты скрещивания. Это правило большинство современных заводчиков упускает из виду, и неудивительно, что на выставках встречаются английские сеттера "с головами клюмбера, колодкой ретривера, окрасом терьера или производят впечатление пастушьей собаки (колли).

    Из новейших источников, например книги R.Lee, мы знаем, что заводчики английских сеттеров не ограничиваются скрещиванием нечистокровных лавераков с английскими сеттерами сомнительного происхождения, но уже начали совершенно сознательно и умышленно подмешивать к своим собакам кровь других пород сеттеров; эта подмесь даже одобряется и поощряется. Смешение пород производится, по-видимому, с целью улучшения полевых и фильд-триальсовых качеств. На национальных испытаниях в 1892 году приз выиграл Даш полковника Котса, происходящий от гордона лорда Cawdor и английского сеттера. Даш выказал очень тонкое чутье, хорошо держал голову, имел великолепную манеру поиска и усердно работал. Так как Стонехендж говорил, что этих качеств недоставало лавераку, то Lee полагает, что помесь гордона принесет большую пользу. Другая современная знаменитость полевых испытаний (1891 и 1892) - Фред доктора Вуда имел голову ирландца; несмотря на быстроту, был очень деликатного сложения и вскоре околел (в 1892 году).

    Рассмотрим теперь подробно признаки породы, как они описывались начиная с Стонехенджа и Лаверака и кончая позднейшими авторами (Веро Шо, Гюг Дальзиелем и Rawdon Lee) и клубом английского сеттера (в 1891 году), принимая в основание описание клуба.

    Голова длинная и сухая, с резко обозначенным переломом. Череп овальной формы с достаточным помещением для мозга и ясно выраженным затылочным гребнем. (По Стонехенджу, Веро Шо и Дальзиелю, череп между ушей сужен; по Дальзиелю, он более развит впереди и голова вообще не так толста, как у пойнтера. Стонехендж говорит, что череп английского сеттера занимает как бы средину между черепами спаниеля и пойнтера, что указывает на его происхождение; что надбровные дуги явственно обозначены, а затылочного гребня, как у пойнтера, нет. Дальзиель прибавляет, что над глазом замечается небольшая впадина, не больше и не глубже чайной ложечки).

    Морда умеренной ширины, тупая, довольно длинная от перелома; челюсти почти одинаковой длины. (По прежним правилам Кеннель-клуба морда начиная от перелома до оконечности ноздрей немного вздернута. Дальзиель также говорит, что морда у носа слегка приподнята и что она не должна быть заострена, так как острый нос придает вид фокстерьера; челюсти длинные, прямые, плотно приходятся одна к другой и с крепкими белыми зубами, которые составляют признак здоровья. Лаверак также придавал большое значение ровным челюстям и хорошим зубам.

    Нос с широкими ноздрями, цветом черный или коричневый, сообразно окрасу. (По Лавераку, чутье широкое, черное (?), влажное, холодное и блестящее, посредине слегка вдавленное, расширенное и выдающееся в ноздрях, которые должны быть открыты. По Стонехенджу, нос, т. е. вся переносица, должен иметь, начиная от внутреннего угла глаз до отверстия ноздрей, 4 дюйма (2 1/4 вершка) длины; у многих лучших сеттеров сверху замечается небольшая ложбинка; надбровные дуги составляют с переносьем почти прямой угол; переносица у глаз сжата с боков, что очень характеристично. Дальзиель прибавляет, что у желтопегих собак чутье может быть мясного цвета.)

    Губы без обвислых брылей. (Лаверак утверждает, что брылястая и тяжелая голова служит всегда признаком тупости и вялости. По Стонехенджу, губы хотя и не так развиты, как у пойнтера, но все-таки имеют в углах небольшие складки, которые наполняются слюною во время приискивания дичи.)

    Глаза блестящие, ласковые и выразительные, карие; чем темнее, тем лучше. (Лаверак требует, чтобы глаза были большие, навыкате, кроткие и умные, неслезящиеся и негноящиеся, более или менее темного цвета, сообразно рубашке. Веро Шо замечает, что маленькие, свиные глазки составляют большой порок. Стонехендж говорит, что глаза должны быть средней величины и правильно поставлены, что чем они темнее, тем лучше. Дальзиель, однако, допускает, желтый глаз у желтых бельтонов.)

    Ухо умеренной длины, низко поставленное, ниспадающее красивою складкою и плотно прилегающее к щекам; оконечность их должна быть бархатистая, верхняя же часть покрыта шелковистой псовиной. (По Лавераку, длинные уши лучше коротких; они должны быть тонки и не очень заострены; оттопыренные уши, по его мнению, некрасивы, так как лишают голову той округленности, которая присуща ей при низко и немного назад поставленных ушах, По Веро Шо и правилам Кеннель-клуба, ухо должно быть небольшое. По Стонехенджу, оно короче, чем у пойнтера, но кажется более длинным, так как одето длинной псовиной; шерсть на ушах очень шелковиста и у породистых собак имеет обыкновенно 2 дюйма длины. Дальзиель прибавляет, что кожа ушей тонкая и мягкая и что уборная псовина образует бахрому в 5 - 8 сантиметров. R. Lee говорит, что складки должны начинаться у основания ушей.)

    Шея скорее длинная, чем короткая, мускулистая и сухая, сверху слегка изогнутая и явственно отделяющаяся от головы, к плечу расширяющаяся и очень мускулистая, но элегантная, без складок и подгрудка. По Лавераку, шея чисто срезана (?) в месте соединения с головою. У Веро Шо и в правилах Кеннель-клуба шея длинная, красиво выгнутая и покатая в плечах и правильно к ним приставленная. Стонехендж говорит, что шея английского сеттера имеет совсем другую форму, чем у пойнтера, именно у нее нет выгиба, свойственного последнему; на ощупь она кажется мягкою и тонкою и имеет с каждой стороны как бы выемку; кожа на ней вялая, подвижная, но отнюдь не вислая. Webber замечает, что подгрудок доказывает помесь.)

    Плечи очень пологие, т. е. косые. (Лаверак считает плечи весьма существенною частью тела; они должны быть сильно наклонены назад, т. е. очень косые чем больше тем лучше прямые плечи порочны и делают собаку высокопередою; лопатки должны быть длинные. По Стонехенджу, плечи очень покатые, с широкими, хорошо спущенными лопатками и представляют полную свободу мускулам, приводящим в движение предплечье. У Веро Шо и в правилах Кеннель-клуба плечи показаны длинными, мускулистыми и подвижными.)

    Колодка (корпус, туловище) умеренной длины; спина пряма и короткая, с широким, сильным, мускулистым и слегка приподнятым крестцом (с наклоном). (Лаверак говорит, что колодка широкая и прямая, с короткой спиной: чем короче собака в спине, т.е. от лопаток до крестца, где она соединяется с бедрами, тем она крепче и сильнее. По Стонехенджу, спина должна быть сильная, так как вообще у английских сеттеров она имеет наклонность к узковатости в пояснице, особенно при соединении с ребрами; лучше, если зад немного покат к хвосту. Вообще узкая, тем более провислая спина всегда обличает большую слабость. К.Б.Мошнин прибавляет, что требование короткой спины вместе с очень широким и наклонным крестцом и неразрывное с ним требование сильно согнутых ног (все вместе составляющие т. н. лаверачью пружину) характеризует вкус Лаверака к кошачьему складу и далеко не так подчеркивается Стонехенджем и Кеннель-клубом.)

    Грудь глубокая, (т. е. с низкоспущенными ребрами), с хорошо выгнутыми ребрами, причем задние (ложные) должны быть длинны, так как развитие ложных ребер устраняет борзоватость склада. (По Лавераку, грудь широкая и глубокая, с правильно округленными и просторными ребрами; узкогрудая собака, по его мнению, не может быть вынослива. Стонехендж утверждает, что в породе лавераков кобели обыкновенно очень бочковаты и широкогруды, почему локти далеко отставлены, а это, в свою очередь, служит причиною тихого хода; суки же имели другое сложение, почему всегда первенствовали на выставках. У других разновидностей сеттеров он не встречал такого различия между кобелями и суками и такой тяжелой колодки, как у лавераков. С. отдает предпочтение немного узковатой груди, умеренной глубины, но с хорошо спущенными задними ребрами, так как такое сложение обусловливает легкий, воздушный ход, подобный поиску ирландского сеттера. Дальзиель, в свою очередь, подтверждает, что очень широкая и вместе глубокая, то есть спущенная, грудь некрасива и мало пригодна для работы и что вообще ширина груди должна быть пропорциональная глубине, иначе она будет так же распахнута, как у бульдога, и собака окажется неспособною к быстрому движению. К этому можно еще добавить, что у кобелей пахи очень короткие, у суки длиннее и что плечи и должны быть совершенно свободны.)

    Ноги. Предплечье мощное и мускулистое, со свободными локотками. Бедро сухое, хорошо изогнутое, ляжка длинная, пазанок короткий, прямой и мускулистый. (Лаверак полагает, что чем более согнуты коленки, тем лучше, так как получается более сильный и пружинистый рычаг. По Стонехенджу, передние ноги прямые, с сильными пястными костями; бедра довольно плоские. У Веро Шо и в правилах Кенель-клуба передние ноги не очень длинные, совершенно прямые.)

    Лапа сжатая в комке, с густою подпушью между пальцами. (Лаверак предпочитает русачью, или ложкообразную, лапу, на том основании, что такая лапа будто дает возможность собаке свободнее становится на мякиши, а не на пальцы. Стонехендж также говорит, что при ладах английского сеттера русачья лапа предпочтительнее круглой и что подошвы должны быть толстые и жесткие. Напротив, Дальзиель и Webber утверждают, что лапы должны быть кошачьи, хотя и не очень круглые, потому что тогда пальцы будут длиннее и лучше одеты.)

    Хвост должен быть посажен на одной линии со спиной, средней длины, без завитков, но и не жгутом, саблеобразно выгнут и не поднимается выше линии спины. Уборная псовина (подвес) начинается не от корня хвоста, а немного отступя; к средине удлиняется, сходя к концу на нет; она должна быть мягка, блестяща и шелковиста, слегка волниста, но не курчава. (То же говорит и Лаверак, только он прибавляет, что лучше хвост опущенный книзу, чем приподнятый, что согласно с его требованием сильного наклона крестца. По Стонехенджу, хвост лаверака отличается тем, что не имеет такой чистоты, как у других сеттеров, окаймлен длинной и редкой псовиной, ниспадающей в виде зубьев гребня, подвес достигает посредине 6-7 дюймов, а к концу имеет только 1/2 дюйма длины. Дальзиель замечает, что многие современнее, очень хорошие сеттера несут хвост очень низко - волочат его и что хвост у них часто бывает очень длинен. Старинные лавераки отличались т.н. лисьим хвостом (fox tail), т.е. держали его на поиске так же неподвижно, как лисица или волк. Лаврак придавал большую цену подобному хвосту. Стонехендж (см. выше) и с ним большинство английских судей совершенно противного мнения.)

    Шерсть, начиная от затылка, слегка волнистая, длинная и шелковистая, как и на всем туловище. Уборная псовина на передних ногах до лап и на гачах должна быть довольно густая. (Лаверак говорит то же, но замечает, кроме того, что псовина имеет наклонность разделяться пробором посредине спины. Следует прибавить, что теперь большей частью требуется совсем прямой волос, кроме уборной псовины, которая может быть слегка волнистою.)

    Окрас может быть черно-пегий, желто-пегий, кофейно-пегий и трехцветный, т. е. с подпалинами; чем пятна мельче, тем лучше. (Недавно особенно ценилась сине-крапчатая масть, т. н. блю-бельтоны*; теперь в моде желто-крапчатые и желто-пегие лемон-бельтоны. Белая, черная, также красно-пегая масти более не допускаются. Очень красиво, когда у черно-пегих или чернокрапчатых собак уши сплошь черные.)

* Belton - деревушка в Нортумберланде, откуда происходят сеттера этой масти.

    Рост кобелей 58 - 61 сант., суки на 2 - 3 сантиметра меньше.

Оценка, принятая Кеннель-клубом		Оценка, принятая клубом английского сеттера
Голова	10	Череп	5
Глаза и уши	5	Hос	5
Плечи и шея	5	Уши, губы и глаза	10
Стан и грудь	10	Шея	5
Спина и бедра	5	Плечи и грудь	15
Hоги и лапы	5	Задняя часть и задние коленки	15
Шерсть и перо	5	Hоги, локти и передние коленки	12
Общий вид	5	Лапы	8
Итого	50 балл.	Хвост	5
		Симметрия и общий вид	10
		Псовина	5
		Масть	5
		Итого	100 балл.

                              
    Вот что пишет нам по поводу английских сеттеров К.В. Мошнин: 

   "Характеристика современного английского сеттера (лаверака), значительно распространившегося в настоящее время в России, в особенности в Петербурге, по применимости к местной охоте сводится к следующему. Очень прочный по складу, с богато развитым костяком, широкий, приземистый на ногах, с глубокой и часто просторной грудью, это очень прочный и сильный работник - скакун, с огромным поиском, нервный до самозабвения. Выносливость и крепость лавераков признаются всеми охотниками. 3ато общее мнение о их полевой пригодности крайне разноречиво, что, несомненно, прежде всего объясняется псарским воспитанием во многих поколениях этой по преимуществу выведенной для field-trials'ов породы. Все лавераки очень долго и тупо принимаются за работу, часто только с третьего поля начиная несколько сознательно относиться к ней, по характеру упрямы, грубы и до болезненности нервны. По общему отзыву, несравненно легче и скорее принимаются суки этой породы. Чутье лавераков представляет также вопрос спорный, а из того, что наибольшую пригодность для охоты проявляют лавераки по пахучей дичи - моховым и серым куропаткам, следует признать, что и на чутье особенности вывода породы не остались без влияния. Лучшими по полю и наиболее чутьистыми до сего времени являются сеттера г. Дица, т. е. те, в которых крови лаве раков всего менее.

     В конце концов, у нас это все-таки собаки будущего (20-го столетия), как принято ее называть, которые требуют над собою еще большой работы в поле русских охотников. Железный склад безмерная энергия и страсть этих собак - во всяком случае такие достоинства, которые стоят этого труда, особенно у нас, где крепость и прочность подружейной собаки всегда останутся на первом плане".

    Сделаем теперь краткий обзор главных современных заводов английских сеттеров и перечислим наиболее выдающихся представителей этой породы.

    Питомники английских сеттеров весьма многочисленны находятся преимущественно в Англии. Почти все сеттера имеют более или менее значительные примеси крови настоящих лаве раков, которая, однако, все более и более разжижается, так как бесспорно чистокровных лавераков, вероятно, более не существует. Из старинных заводчиков кроме Лаверака, умершего почти 20 лет назад (в 1877 году), следует назвать Лорта, Гарта, Макдона, Флетчера, Стеттера, также Левеллина в Линкольншире и Кокертона в Ланкашире, собаки которых пользуются в настоящее время наибольшею славою.

    Из них Лорт и Гарт вели свою породу, как кажется не прибегая (?) к скрещиванию с лавераками. Одним из первых чемпионов был Bruce Лорта (от Shot и Darkie); позднее пользовался известностью его Jock. Daisy Гарта отличалась на первых полевых состязаниях, хотя имела короткое чутье.

    От сеттеров Лорта и Гарта* с примесью лавераков происходят сеттера священника Макдона. Последнему принадлежал знаменитый Ренджер (Ranger, рис. 48), родившийся в 1872 году. С материнской стороны он потомок Brougham'а, первого сеттера, получившего приз на выставке; с отцовской - чистокровных лавераков. Это был черно-пегий кобель с небольшими подпалинами на щеках, не отличавшийся особенною красотою, вообще не выставочная собака, но обладавший замечательными полевыми или, точнее, фильд-триальсовыми качествами. До 1880 года Ренджер постоянно брал первые призы на состязаниях, и Стонехендж равняет его со старым Дреком (пойнтером). В 1873 году он уступил первенство пойнтеру Белль Л.Прайса только потому, что лег на стойке, что вполне извинительно сеттеру. О знаменитой "стойке" Ренджера вверх ногами перед выводком куропаток было уже говорено выше.

* По другим сведениям, от собак Лорта Hackett'a и Calver'а.

рис. 48. Голова Ренджера (Ranger)

    Флетчер известен по своему Року (4280), давшему знаменитого Тэм О'Шантера (см. родословную Коунт-Говарда), принадлежавшего Джорджу Лоу (Lowe). Рок был кровный лаверак блюбельтон замечательной красоты и получил в 1881 году звание чемпиона. Тэм О'Шантер имел примесь других бельтонов (от пилькингтоновской Лилли); головой он напоминал старого БлюДаша (1341), который с 1869 по 1872 год был лучшим сеттеров на выставках и составил славу питомнику Лаверака. От Тэм О'Шантера происходят многие первоклассные сеттера: Сэр Аллистер, Там оф Браунфельс (Сольмса), Эмпресс, проданные Ширлею Rabbie Burns и Lady of Aur, а также многие другие неполнокровные лавераки. Сэр Алистер, приобретенный (у Джемса Алистера) Коннингтоном (см. рис. 49), отличался на выставках 1882 и 1883 годов.

рис. 49. Сэр Алистер Коннингтон (от Tam O'Shanter  и  Daisy)

    Стеттеру принадлежал Дэн (Dan), один из родоначальников (?) современных, так называемых левеллин-сеттеров, пользующихся не меньшею славою, чем лавераки нет 20 назад, Ленеллин и Кокертон - первоклассные заводчики английских сеттеров, и потому необходимо остановиться на их собаках и поговорить о них несколько подробнее.

    О левеллиновских сеттерах, собственно о происхождении их, мы уж довольно много писали выше и здесь перечислим только наиболее знаменитых представителей, отличавшихся до последнего времени преимущественно на полевых состязаниях. Следует заметить, что Левеллин очень состоятельный человек и владеет обширными болотами в Шотландии и охотничьими угодьями в Англии и Уэльсе, что дает ему возможность иметь действительно полевых собак, тем более что он никогда не держал их в таком большом количестве, как другие заводчики. Зато почти все его сеттера на подбор ладны, однотипны и безукоризненно натасканы. В 1884 г., когда судьи Бирмингамской выставки предложили специальные призы для полевых испытаний, у Левеллина оказалось 12 сеттеров, премированных на фильд-триальсах.

    Первою знаменитою собакою Левеллина была сука блю-бельтон Коунтесс (1485), родившаяся в 1869 году от лавераковских старого Даша II (1341) и Молль III, т. е. чистокровный лаверак. Это одна из самых замечательных сук лавераков, как по красоте, так и по полевым достоинствам. Коунтесс брала постоянно призы и чемпионат на выставках и на фильд-триальсах. Только упомянутый выше Ренджер Макдона и Белль (сука пойнтер) Ллойд Прайса могли равняться с ней на полевых испытаниях и оспаривать у нее первый приз.

    Затем пользовались известностью левеллиновские Prince Royal, Phantom, Rum и Daisy. Наиболее славились Count Windhem, чемпион выставок и полевых испытаний, за которого давали (американцы?) сначала 750, затем 1200 фунт, и сука Dash in Bondhu, получившая наибольшее количество призов на полевых состязаниях. Самыми главными и трудными испытаниями считаются состязания парами (Braces Staces), затем испытания дерби Кеннель-клуба. Левеллиновские сеттера взяли 12 первых призов на парных испытаниях и 4 раза дерби, в том числе 3 года подряд. Кроме того, его собаки два раза (в 1882 и 1883 годах) побеждали на состязаниях пойнтеров. Левеллиновские сеттера, как мы видели, продолжают первенствовать на фильд-триальсах и в настоящее время.

    Наоборот, сеттера Джемса Кокертона в Ланкашире могут быть названы преимущественно выставочными. Происхождение этих собак имеет большую аналогию с происхождением ливелиновских. R. Lee передает, что в 50-х годах покойный Лаверак, охотясь в имении дяди Кокертона, оставил этому дяде одного или двух сеттеров своей породы; от этих собак с примесью других (?) и произошли современные сеттера Кокертона. Последний несколько раз пытался вводить в свою породу свежую кровь, но неудачно и бросал эксперименты. В последнее время он пустил в завод кровь вудовского Фреда, отличавшегося на полевых испытаниях 1891 и 1892 годов, но имевшего голову ирландца. Результаты этого скрещивания еще неизвестны.

    Сеттера Кокертона появились на выставках в 1881 году и с этого времени продолжают одерживать победы и забирать большинство призов. Из массы премированных собак особенно замечателен чемпион Monk of Furness, отец Блю-Монка Е.Д.Артынова, проданный в Канаду за 230 ф. ст. Особенно хороши кокертоновские суки - Lune Belle (перешедшая к Гартлею), Bell of Furness, Cash in Hand, Madam Rachel и многие другие. В 1892 году Madam Rachell на июньской выставке Кеннель-клуба взяла кубок первого сеттера выставки. Чемпион Sir Simon с Ellen Ferry, красно-буро-крапчатые, считались лучшими современными сеттерами, но в 1891 году первый был побежден Royal Sam'ом (рис. 52). Сука Cash in Hall, получившая 1-й приз в 1891 году, замечательна еще тем, что, по свидетельству R.Lee, скачет так же быстро, как борзая, и притом имеет хорошее чутье.

рис. 52. Чемпион Рояль Сам г. Cartmel

    Из сеттеров другого известного заводчика, Робинзона, особенного внимания заслуживают блю-бельтон Эмперор Фред (9077) и его дочь - желто-пегий бельтон Эмпресс Мег (14963). Эмперор Фред, родившийся в 1877 году, полукровный лаверак, чемпион, победитель Рока Флетчера (см. выше) и отец знаменитого армстронговского Стинга, продан был в Америку. Эмпресс Мег получила 1-й приз на одной из выставок 1886 года и продана в Бельгию барону Розену; от нее происходит купленная у Розена петербургским охотником Геном сука Дюшес.

    Большою известностью пользуются сеттера питомника Эд.Армстронга, прославленного Стингом (рис. 53), лучшим кобелем 80-х годов, имевшим только один недостаток немного толстоватую шею. Стинг происходит от Emperor Fred'а и Queen May Армстронга, дочери Рола Флетчера и сестры Рока 3еви (4280) Армстронга. Стинг, приобретенный Platt'ом, получил в 1884 году чемпионат, победил впоследствии Коунт-Говарда (см. далее) и 10 раз брал приз чемпиона. От собак Армстронга происходят Юнг-Роб Пескова (потом Нарышкина) и Фен Забельского.

рис. 53. Стинг г. Армстронга

     Очень хорошее происхождение имеют также сеттера Шортхоза (Shorthose), содержащие кровь лавераков и лучших собак Левеллина, Лорта и других заводчиков неполнокровных лавераков. Его Ройал IV (7175) и Новель были в начале 80-х годов известными чемпионами и вместе с своим потомством (суками Новельти, Новелет и кобелем Ройяльти) получили в 1882 году кубок (в Шефильде) за лучшую семью сеттеров.

рис. 54, 55. Лорд Эпсом и Бэн Парижского сада акклиматизации

     Еще следует упомянуть о заводе Поттера, который получил известность со времени получения в 1886 году чемпионата Коунт-Говардом (см. родословную), сына упомянутого Сэра Алистера и мены Поттера. Коунт-Говард, очень красивый кобель блю-бельтон, с грубоватой головой, был побежден только Стингом Армстронга. Еще более замечательна сука Поттера Geltsdate, взявшая на ноябрьской выставке Кеннель-клуба в 1890 году приз первого сеттера, а в 1892 году победившая на июньской выставке Кеннель-клуба чемпиона Рояль Сам (см. выше).

    Кроме названных, в Англии имеется много второстепенных питомников, показавших в последние годы выдающихся английских сеттеров. К таким заводчикам принадлежат: R. Lee, желтопегий кобель которого Richmond взял 1-й приз на Бирмингамской выставке 1892 года, затем на весенней Бирмингамской же в 1894 году, и Steadman, The Colonel которого получил 1-й приз на Ливерпульской выставке 1893 года, а Mallwyd Flo такой же приз (в Limit Class) на выставке 1894 года в Хрустальном дворце, также заводчики Cartmel, Pridmore, Robert Shaw и другие.

рис. 56. Рек питомника Chasse Illustree

     Что касается других стран 3ападной Европы, то английские сеттера, по-видимому, всего более распространены в Бельгии, где имеется несколько очень хороших питомников, из которых наибольшею известностью пользовался питомник барона Розена, имевшего превосходных производителей Empress-Meg. Empress-Symboll v Robin-Gud, победителей на полевых состязаниях.

     Во Франции английские сеттера встречаются реже черных с подпалинами; лучшие находятся, кажется, у Поля Кальяра и в питомнике Парижского сада акклиматизации. В последнем славились в качестве лучших студдогов Лорд Эпсом (рис. 54) и Бен (рис. 55), сын знаменитого Боба Аткинсона, желто-пегий кобель, уже не имеющий по виду ничего общего с лавераками, что не мешает ему быть очень красивым. Очень хорош, по-видимому, был Рек из питомника "Chasse Illustree" (рис. 56). В Италии у Vincento de Michetti в Teramo находится теперь знаменитый фильдтриальсовый английский сеттер Earl of Moira (K.C.S.B 28856), 9 раз выходивший победителем на полевых состязаниях в Англии, Бельгии, Франции и Германии (рис. 57).

рис. 57. Earl of Moira Vincento di Micheffi, победитель фильд-триальсов

     В Германии славились главным образом сеттеры принца Сольмса, по распродаже которых в 1888 (?) году лучшая сука Вискоунтесс была приобретена Е.Д.Артыновым (см. далее). Из собак Сольмса выдавался также Том оф Браунфельс (рис. 51), сын Тэм О'Шантера и Дези, родной брат Сэра Алистера (см. родословную) и Блю-Даша С.В.Пенского (см. ниже). Замечательны также суки Сольмса Принцесса Ирен (рис. 58), тоже дочь Тэм О'Шантера, получившая почетный приз в 1830 году на Берлинской выставке, и Коунтесс Прим (рис. 59) от левеллиновских чемпионов Count-Vindhem и Princesse.

рис. 58. Принцесса Ирен

    В Северной Америке, куда с 70-годов ежегодно вывозились первоклассные собаки, английские сеттера весьма распространены, но чистокровных лавераков, по-видимому, тем более не встречается, и вообще английские сеттера если не вырождаются, то ухудшаются сравнительно с прежними, лет 20 назад.

рис. 59. Коунтесс Прим

    Переходим к истории английских сеттеров в России и обзору лучших современных представителей этой породы. Лет 30 назад почти никто не знал о существовании трех пород сеттеров, которые и в Англии стали различаться лишь с 1861 года: все сеттера были английские. В 60-х годах как в Москве, так и в Петербурге чаще всего действительно встречались прежние английские сеттеры - рослые желто-пегие, небольшие белые черноглазые, о которых говорилось выше, - те и другие высокие на ногах, и приземистые черные с блестящею шелковистою псовиною. Последние часто назывались шотландскими, но ничего общего с гордонами не имели, а скорее напоминали своим сложением, наклонностью к ползанию и кошачьим ходом лавераков, хотя были сравнительно вялы и имели очень низко посаженый хвост и жидкое перо. Кажется эти черные "шотландские" сеттера происходили от собак императорской охоты; суд по описанию Лаверака в его книге, они имели много общего с сеттерами лордов Оссельстона и Юма. Последнею представительницею этой породы на выставках была, кажется, сука М.В.Столыпина, показанная на VII или VIII Московской очередной выставке. Однако я видел в Москве на улице превосходного, очень типичного черного кобеля летом 1894 года, так что, надо полагать, они еще кое у кого сохранились, чему нельзя не порадоваться. Хотя черные шотландцы и не были так бойки, как белые, и имели неширокий и небыстрый поиск, но они обладали очень хорошим, хотя большею частию нижним, чутьем (от постоянной охоты в лесу), а главное, понятливостью и отличным характером, которым отличались от довольно упрямых и сварливых белых сеттеров. Сохранились ли где-нибудь последние неизвестно; последние экземпляры их, но уже с большою примесью желто-пегих были выставлены г. Моласом на 5-й очередной (московской) выставке (Кора 1-я и Кора 2-я), Головы у них были не так крутолобы, глаза не так велики и выпуклы, морды длиннее.

    Эти белые и черные сеттера до начала выставок были распространены как в Москве, так и в Петербурге, а также встречались в провинции у некоторых известных охотников. Кроме того, в Петербурге пользовались тогда известностью черные сеттера Н.И.Макарова и Москалева, только они не имели ничего общего с вышеупомянутыми. Макаровские сеттера были очень однотипны, рослы, сухи, хорошо одеты, но с грубоватой псовиной; московские значительно им уступали в росте и складе. В семидесятых годах стали преобладать желто-пегие английские и быстро вошедшие в моду гордоны. Лучшими из желто-пегих, вернее желтых, в Петербурге считались, кажется, дюперроновские сеттера; по описанию, они были тяжеловаты, имели недостаточно сухие головы и слегка курчавую псовину, довольно длинное и низко посаженное ухо и отличный темный глаз навыкате. Московские желто-пегие сеттера этого периода были, напротив, очень легки, лещеваты и несколько вздернуты на ногах, хотя в общем имели довольно элегантный и вместе энергичный вид. Московские охотники, вероятно, помнят стесселевских сеттеров Гафиза и др., Кольцова Руслана и Артынова Денди, получившего на 5-й очередной выставке бронзовую медаль. При недостатках сложения и головы эти собаки были очень симпатичны по характеру и удовлетворительны в поле, тал что многие сожалеют об их исчезновении и замене лавераками и ирландцами.

    К восьмидесятым годам так называемые английские сеттера были уже почти вытеснены на выставках гордонами. В то же время начинают появляться в столицах и настоящие лавераки. Но под названием черно-пегих, а иногда почему-то французских сеттеров они были известны в Петербурге несколько ранее. Первым, кажется, выписал их Бенардаки, затем покойному Скобелеву по окончании войны (20) корреспондентом "Таймса" были присланы два несомненных лаверака; потомки этих собак, хотя несколько выродившиеся, сохранились до сих пор. Первым лавераком, выставленным под этим названием, был Роджер, выписанный из Англии генералом Асташовым. Московские охотники, конечно, помнят недоумение, возбужденное на 7-й очередной выставке (1881) черно-пегим с подпалинами сеттером большинству неслыханной породы. Это был, несомненно, кровный сеттер, большого роста, но по типу своему не подходящий к лавераку. Несмотря на некоторые небольшие недостатки, Роджер к общем был очень ладной и красивой собакой, а впоследствии дал отличное потомство, получавшее неоднократно первые награды на выставках и полевых испытаниях. Одновременно с ним был выставлен вовсе не презентабельный кофейно-пегий и кофейнокрапчатый вывозной из Англии кобель Стоквель В.В.Геслина, тоже ничего не получивший.

    Первым настоящим и очень недурным выставочным лавераком был Юнг-Роб, выписанный А.М. Песковым от Армстронга и показанный на XI очередной выставке в 1885 году. Это темнокрапчатый, черно-пегий, довольно тяжелый кобель с тяжелой грубой головой, коротковатой шеей и слабоватой спиной, почем он получил только малую серебряную медаль. Юнг-Роб был куплен петербургским охотником Д.К.Нарышкиным, который выписал затем к нему суку Дору, к сожалению оказавшуюся бесчутою. Юнг-Роб тоже, сколько известно, мало годился для охоты, так что потомство этих двух собак не отличалось полевыми качествами. Наиболее видным потомком нарышкинских собак была Дора 2-я Хренова, получившая на IV очередной выставке Общества любителей породистых собак большую серебряную медаль.

рис. 60. Юнг-Роб Д.К.Нарышкина

     Почти одновременно с Юнг-Робом была выписана из Англии петербургским охотником И. Я. Забельским сука Фэн от того же Армстронга, показанная на выставке Невского общества охоты в 1886 году; затем кобель Принц, не бывавший на русских выставках, и кобель Даймонд V, синий бельтон, 5 лет, получивший 1-й приз на выставке в Дарлингтоне, а на 1-й выставке Общества любителей породистых собак большую серебряную медаль. Даймонд, довольно высокий на ногах, с глубокой, но не широкой грудью и превосходной головой, был один из лучших выписных лавераков; на выставке 1889 года Невского общества он получил золотую медаль и приз. От Фэн и Юнг-Роба Нарышкина Забельский получил очень хорошую суку Трелль 1-ю, а от Принца и последней - суку Чайку, давшую от Даймонда известного Скифа Гена и весьма недурную суку Принцессу, приобретенную харьковским охотником В.В.Де-Коннором.

рис. 61. Скиф Н.Гена

     В 1890 году Забельский почти всех своих лавераков продал Гену, в том числе старого Принца и сына Даймонда - Скифа (от Чайки), очень хорошего кобеля, но с небольшим глазом и не совсем правильными передними ногами, что не помешало ему взять на выставках в Петербурге и Москве несколько высших наград (больших серебряных и золотых медалей) и призов и долгое время удерживать за собою славу лучшего в России английского сеттера. Кроме того, г. Ген приобрел для своего питомника еще несколько довольно хороших собак: от барона Розена, в Бельгии, кобеля Кинг-Даша, кровного лаверака, хотя с недостатком склада (кривыми ногами), сына чемпиона КингНеда и, следовательно, брата по отцу Вискоунтесс Артынова (см. далее); очень сухую и прекрасно сложенную суку Дюшесс, происходящую от Робингуда, победителя на полевых испытаниях, и чемпиона Эмпресс-Мег; наконец, сук Флэй и Кет из Франции. Последняя сука весьма типично сложена (кошачьего склада), но очень мала ростом; она получила на IV очередной выставке в Петербурге золотую, на V же (в 1891 году) только малую серебряную. Позднее Геном выписан был еще кобель Робингуд оф Хермаль, очень кровный, но с острой мордой и слабоватыми передними ногами, почему на Петербургской выставке 1893 года он получил только малую серебряную медаль.

рис. 62. Принцесса В.В.Де-Коннора

     В настоящее время английские сеттера у петербургских охотников встречаются гораздо чаще ирландцев и гордонов, но чистокровных лавераков, кажется, ни у кого не имеется. Наилучшею репутациею, если не по ладам, то по полевым качествам, пользуются здесь английские сеттера В.Р. Дица, постоянно бравшие призы на полевых испытаниях и получавшие высшие награды и призы на выставках. Собаки эти происходят от вышеупомянутого Роджера, принадлежавшего сначала Асташову, и сеттеров императорской охоты, отчасти от нарышкинских собак. 3 1885 году герцогом Эдинбургским были присланы в Гатчину два чернопегих, почти без крапа английских сеттера в подпалинах (?) однопометники Ролло 1-й и сука Молло 2-я, очень большого роста, тяжелого сложения, но по типу также не подходившие к лаверакам, подобно Роджеру, хотя, несомненно, имевшие кровь последних. От Роджера и Молло произошел известный Рэк, грубый по формам, но замечательный своими полевыми достоинствами и взявший первые призы на испытаниях в 1889 году и в 1891, когда уже принадлежал г. Хрущову. Другая замечательна собака В.Р.Дица, сука Джуно от Роджера и Джипси (собак Нарышкина), по сложению уже более подходящая к лаверакам, получила большую серебряную медаль и приз лучшего сеттера на Петербургской очередной выставке 1892 года; кроме того, 2-й приз на полевом испытании 1890 года, 1-й приз на состязании 1892 года и 2-й на испытаниях класса чемпионов в 1893 году. Так же хорош по внешности и в поле оказался сын Джуно (от Тристана, собак императорской охоты) Спот, взявший 1-й приз на испытаниях первопольных собак в 1891 году, 2-й приз в 1892, 1-й приз в 1893 и, кроме того, получивший в том же году большую серебряную медаль и приз лучшего сеттера выставки (см. рис. 63, 64, 65, 66).

рис. 63. Рэк В.Р. Дица

    Среди московских охотников новейшие английские сеттералавераки в настоящее время распространены никак не менее ирландцев и значительно более гордонов, и под Москвой имеется очень большой и хороший питомник, принадлежащий Е.Д. Артынову. Последним приобретением в 1889 году от Забельского очень недурной кобель Бабай (от Прина и Фэн), получивший на XV очередной выставке малую серебряную медаль; затем им были последовательно выписаны суки Вискоунтесс, Кора 2-я и Джерзи Милли, кобели Блю-Монк, Фред оф Браунфельс и Сам де Перювельц.

рис. 64. Джуно В.Р. Дица

     Вискоунтесс, родившаяся в Англии от Кинг-Нэда и Ольд-Кэт, приобретена от принца Сольмса уже довольно старою (6 лет в 1889 году). Это очень крысивая и рослая сука, с сухою головою, настоящий блю-бельтон, типа старинных лавераков, взявшая много призов на континентальных выставках, а на XVII очередной выставке в Москве (1890 год) получившая золотую медаль. Она дала превосходный помет (от Блю-Монка), из которого следует назвать Нана-Успех (которая была узка, лещевата и с мало спущенною грудью) и Авелину д-ра Попова. Кора 2-я во многом уступала Вискоунтесс и получила лишь малую серебряную медаль (на XVIII очередной выставке), Джерзи Милли ничем не замечательна.

рис. 65, 66. Спот В.Р. Дица

    Из кобелей артыновского питомника Блю-Монк (от Монк оф Фурнес и Мильтон Белль), выписанный почти щенком, сын, внук и правнук чемпионов, был замечательно красивый, хотя и узковатый и не сильный кобель, получивший тем не менее золотую медаль; к сожалению, он скоро издох. Фред оф Браунфельс, наоборот, давший очень дурное потомство, оказался темного происхождения и с неверной родословной. Сын его Кинг Hэд признал был в Петербурге некровным. Третьего кобеля Сама де Перювельц (из Бельгии) следует признать лучшим лавераком из всех бывших на выставках. Голова, глаза, уши, колодка, плечи и ноги безукоризнены, только шея у него немного толста и хвост он держит низко. Вообще Сам вполне заслуживает золотой медали и приза, присужденных на XVIII очередной выставке (1892 год), хотя при сильном своем сложении и не обладал резко выраженным кошачьим складом.

рис. 67. Блю-Даш С.В. Пенского

     Кроме Артынова, из московских охотников выписывал лавераков еще С.В.Пенский, именно (в 1889 году) блю-бельтона Блю-Даша 2-го, родившегося в 1885 году от знаменитого Сэр Алистера и Мены г. Поттера. Даш получил в Англии и на континенте много первых и вторых призов и имел совершенный тип лаверака, что видно на рисунке*.

* С.В. Пенский пишет нам: "Блю-Даш 2-й некровный лаверак. В деле его Тэм О'Шантере была самая удачная примесь крови других бельтонов. Я говорю "удачная", потому, что от сына Тэм О'Шантера - Сэра Алистера, отца Даша, произошли все лучшие теперишние сеттера Англии. О том же, что произвел Блю-Даш, трудно судить, так как потомство его разбросано по всем концам России. Внук его Бой графа Уварова, получивший на XXI выставке 1895 года большую серебряную медаль, весьма удачное произведение".

    Также почти никаких следов не оставил после себя Карс И.П. Прянишникова, родившийся в Канаде от кровного лаверака суки и полукровного отца. На Парижской выставке Карс получил почетный приз, но, судя по портрету, эта собака, по типу совершенный лаверак, не представляет ничего выдающегося. На XVII очередной выставке был сын его от Принцессы Де-Коннора (см.выше) Бром А.А. Коншина, не обративший на себя никакого внимания. Кроме того, за последнее время несколько лавераков было выписано в императорскую охоту и св. князем Д.Б. Голицыным.

рис. 69. Кедвеш его императорского высочества великого князя Сергея Михайловича

     На XXI и XXII очередных выставках в Москве (1895 и 1896 годы) лучшим английским сеттером был Бой графа Ф.А.Уварова от Сама де Перювельц Артынова и своей Джульды, дочери Блю-Даша Пенского. Бой получил в 1895 году большую серебряную медаль, а в 1896 году звание чемпиона и приз. Из петербургских лавераков самым красивым была сука Кедвеш, принадлежавшая его императорскому высочеству великому князю Сергею Михайловичу и удостоенная на VIII очеред. выставке (1895 год) Общества любителей породистых собак золотой медали. Кедвеш происходит от Кинг-Даша и Фанни Гена. На последней (XXII) очередной выставке в Москве выдавался черно-пегий в подпалинах, очень нарядный Каприз И.Н. Лясковского, тоже от геновских собак (Скифа и Кет).

рис. 70. Бой графа Ф.А.Уварова

    В настоящее время английские сеттера под не совсем правильным названием лавераков, вероятно, составляют у нас самую распространенную породу длинношерстных легавых. По мощному, грубоватому сложению и выносливости эта порода в настоящем виде действительно пригоднее для тяжелой болотной и лесной работы в средней и северной России, а также в Сибири и на Кавказе, чем красные ирландские, тем более сырые черные в подпалинах сеттера. Мы уже имеем несколько настоящих питомников пегих сеттеров, а именно под Москвою питомники Е.Д. Артынова (ст. Кубинка Моск.- Бр. ж. д.) с большим числом производителей и меньший Н.Н.Федорова; в Петербурге всего более лавераков у Н. Гена и В.Р. Дица... На юге (в г. Сумах Полт. губ.) пользуются известностью английские сеттера В. В. Де-Коннора.